СВЯТЕЙШИЙ ПАТРИАРХ КИРИЛЛ: "САМЫМ УБЕДИТЕЛЬНЫМ ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ СУЩЕСТВОВАНИЯ БОГА ЯВЛЯЕТСЯ ТО, ЧТО ЛЮДИ МОЛЯТСЯ НА ПРОТЯЖЕНИИ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ…".

Из интервью телеканалу «Россия»

          — Ваше Святейшество, в годовщину Вашей интронизации я хочу напомнить нашим зрителям, как это было, и, глядя на эти кадры, я хочу Вам задать вопрос. Что Вы считаете своим главным свершением за истекший год, и было ли что-то, о чем, быть может, Вы сожалеете?

          — Я, конечно, сожалею. Есть такое образное выражение, что в сутках лишь 24 часа. И я сожалею о том, что очень не хватает времени — в первую очередь на то, чтобы читать и думать. Патриарх должен обязательно думать. От Патриарха должны исходить идеи. Он должен внимательно воспринимать все, что происходит в мире. А эта каждодневная круговерть дел, к сожалению, переключает сознание с тех вопросов, которые, собственно, и должны быть в первую очередь на повестке дня Патриарха, на вопросы как бы второстепенные (но на самом деле не второстепенные). Поэтому я сожалею, но буду стараться, потому что нуждаюсь в том, чтобы сопровождать свои размышления и молитвы серьезным чтением.
          А что касается того, что удалось сделать, — я менее всего склонен многое из того, что произошло за этот год, отнести к своим личным заслугам. Конечно, я принимал участие во всех этих процессах. За минувший год произошло много важных событий, но я бы особенно выделил решение Президента о преподавании основ религиозной культуры и светской этики в школах, а также решение о том, чтобы наше духовенство наконец-то начало работать в Вооруженных силах. Если говорить о том, что еще представляется важным, то, конечно, это мои поездки в Украину, Беларусь, Казахстан, Азербайджан, которые помогли многое увидеть, многое понять и, в первую очередь, остро ощутить тот факт, что Русская Православная Церковь — это не Церковь одного государства, что в эту Церковь входят люди разных национальностей, которые живут в разных государствах, которые вовлечены в решение совершенно разных проблем. Все это является огромной силы пастырским вызовом, на все это нужно отвечать, все это нужно учитывать.

          — Ваше Святейшество, Вы только что сказали, что не хватает времени для размышления над самыми главными вопросами. Все, однако, знают, что главная заповедь Христа — это любовь. Но как изменилась любовь за последние две тысячи лет, и изменилась ли она?

          — Я думаю, что сейчас существует огромная цивилизационная проблема — я бы так ее обозначил — в масштабах всего рода человеческого. Это полная деформация и искажение понятия, которое связано со словом «любовь». Для меня как для верующего человека любовь — это чудо и Божий дар, но дар не избирательный. Это не так, как таланты: одного Бог одарил, и он стал музыкантом, другой — математиком, третий — врачом. Любовь — это как воздух для всех. А уж дальше кто как может воспринимает этот Божий дар. Один под солнцем может так облучиться, что в больницу попадет, а другой укрепляет свое здоровье. Один чистым воздухом дышит, а другой делает все для того чтобы загрязнить воздух промышленными отходами, так что люди вдыхают уже не воздух, а заразу. Точно так же и с любовью. Это совершенно удивительный Божий дар, потому что любовь сама по себе способна соединять людей. Все остальное: наши таланты, наша самобытность, наши национальные, культурные и политические различия — практически все работает на разъединение. В этом смысле кто-то может сказать: «Странный Божий замысел о мире — откуда же столько различий, которые работают на разъединение?» Да, действительно, это был бы странный замысел, если бы не любовь, которая способна соединять людей. А то, что сейчас под любовью подразумевается, — человеческая страсть, реализация этой страсти — к любви не имеет отношения. Так разрушается это понятие.
          А теперь, может быть, о самом главном. Любовь — это Божий дар, но ведь на этот дар мы отвечаем, и отвечаем, в первую очередь, некими волевыми установками. Поэтому любовь — это одновременно и направление человеческой воли, воли к добру. Приведу простой пример. Вы плохо думаете о человеке, он вам не нравится — внешне или внутренне; существует масса факторов, которые одного человека часто отталкивают от другого. Можно поддаться этому чувству и жить с ним, а можно постараться это чувство преодолеть. И ведь есть способ преодолеть — это начать думать хорошо о человеке. А есть еще одно совершенно поразительное средство — сделать этому человеку добро. Те, кому мы делаем добро, навсегда остаются в нашем сердце. Меняется отношение к человеку, если вы делаете ему добро. Так вот, любовь — это, в том числе, такая ориентация человеческой воли, которая направляет поступки человека к совершению добра. Мы знаем, что такое влюбленность: встретились молодые люди, понравились друг другу — это хорошее, светлое чувство. Иногда говорят: «Мы полюбили друг друга». Большой вопрос — полюбили или еще не полюбили; испытание жизнью покажет, есть здесь любовь или нет. Но для того чтобы влюбленность переросла в любовь, нужно направлять волю к добру, нужно разделять друг с другом свою жизнь, отдавать часть самого себя другому человеку.
          Поэтому любовь, с одной стороны – дар, а с другой стороны – задание, которое Бог перед каждым из нас ставит. И пока это в роде человеческом существует, то существует такое понятие, как общность людей, существует даже такое понятие, как добро, потому что в основе добра – всегда любовь.
          «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге» (1 Ин. 4, 16). Удивительные слова. С одной стороны, такие простые, а с другой, невероятно сложные для понимания. Дай Бог, чтобы наши люди сегодня не поддались на искушение разрушить этот дар. Если он будет разрушен, думаю, на этом закончится человеческая история.

          — И все же в мире есть, к сожалению, не только любовь. Благодаря телевидению миллионы людей ежедневно становятся свидетелями человеческих трагедий, терактов, смерти. Что может Церковь сказать людям, которые сталкиваются с трагедиями и смертью? Может ли она чем-то помочь?

          — Вообще тема зла на телеэкране — это очень серьезная мировоззренческая проблема. Когда в новостных блоках мы постоянно видим смерть, то происходит привыкание. Современное человечество привыкло к картинам человеческого страдания. Если бы на человека, жившего двадцать, тридцать, сорок лет назад, обрушился подобный информационный ряд, наверное, психика бы не выдержала. Наверное, люди бы захотели встать со своего места и побежать на помощь. Достаточно вспомнить, как люди помогали друг другу после войны, делясь последним; как было развито чувство солидарности и взаимной поддержки. Сегодня это чувство притупляется, и не в последнюю очередь под влиянием того, что звучит слишком много рассказов о человеческих ужасах.
          А теперь о самом главном: что же можно сказать человеку, который проходит через страшные испытания или через смерть своих близких и родных? Я не представляю себе, как можно человеку помочь без религиозной мотивации, я отказываюсь это понимать. В самом деле, если вы действительно умираете навсегда, если вы навсегда потеряли самых родных и близких людей, если жизнь оборвалась в расцвете сил, если умирает ребенок — какими словами можно объяснить происходящее или помочь человеку справиться с этой трагедией? Но Церковь обращается с самым правильным словом. Это для нас смерть. Это для нас трагедия. Однако нельзя мерить жизнь только отрезком видимой жизни — тогда жизнь теряет свой смысл. За 70-80 лет (или за 50-60 лет, как теперь люди живут) ничего не может произойти такого, что действительно оправдало бы эти 50 лет существования, потому что это — лишь мгновение. Но мы говорим о том, что жизнь не кончается. Да, смерть действительно приносит травму; да, эти страдания действительно очень больно ранят; но должно хватить сил это пережить, потому что на этом жизнь не кончается — так же, как не кончается наша связь с умершими людьми. Вслушиваясь в слова молитв во время отпевания, поражаешься философской глубине всего того, что Церковь предлагает человеку, стоящему у гроба. Церковь предлагает великую веру в то, что физическая смерть не означает смерти личности. Я другого объяснения не могу принять. Все другое, может быть, направлено на то, чтобы усыпить человеческое страдание, притупить его, но не исцелить.

          — За последний год появился новый формат Ваших встреч с молодежью. Этот формат называется просто одним словом — стадион. Зачем Вам это?

          — Кто-то из умных людей рассказал такую притчу. Человек прислонил лестницу к стене и полез. Лестница длинная, местами соскальзывает, и человек напрягает все силы, чтобы достичь цели, потому что там, наверху, он видит свою цель. Поднимается на самый верх — и вдруг понимает, что не к той стене лестницу приставил. И состояние такое, что готов сброситься с этой лестницы вниз — ведь потрачено столько сил, столько энергии, столько времени... Вот что такое молодежь. Это тот возраст, когда человек приставляет лестницу и по ней поднимается вверх. Это будет непростое восхождение, и как важно, чтобы, достигнув вершины, он сказал: «Я в свое время избрал правильный путь».
          Мне кажется, что очень многие молодые люди сегодня не туда лестницу подставляют. Они даже и треть пути не пройдут — сорвутся. Вот почему мне хочется встречаться с молодежью, вот почему мне хочется сказать им что-то от своего собственного опыта, вернее, не столько от собственного опыта, сколько от тысячелетнего опыта Церкви; но передать это в словах, понятных молодым людям, чтобы возбудить некую ревность позаботиться о самих себе, не сделать роковых ошибок.

          — На встрече с молодежью в Витебске Вы цитировали французского физика и философа Блеза Паскаля. Позволю Вам предложить еще одну цитату из этого великого француза: «Есть только два типа людей: праведники, считающие себя грешниками, и грешники, считающие себя праведниками». Согласны?

          — Полностью согласен. Могу еще одну цитату из Паскаля привести, конечно, не дословно: человека нельзя сделать святым без благодати, а тот, кто сомневается в этом, не знает ни что такое святость, ни что такое человек. Последнее утверждение очень важно, оно перекликается с тем, что Вы процитировали. Человек имеет внутри себя склонность к греху, об этом очень ясно говорит апостол Павел (см.: Римл. 7, 14-25). Притяжение греха обусловлено тем, что человек не живет по Божиим заповедям. Наш отказ жить по Божиему закону создает некую внутреннюю трещину в целостной природе человека. Это как здание с трещиной: вот оно стоит и может долго простоять; а если тряхнет, здание с трещинами падает.
          Что такое святость? Святость — это целостность человека. Это, в первую очередь, внутренняя сила. Он самодостаточен, и, что очень важно, у этого человека есть внутреннее зрение. Праведный считает себя грешником, потому что у него хватает мужества и внутреннего зрения видеть свою неправду. А грешный человек ничего не видит — только свое собственное «я», и всегда в розовом свете. Один реалист, другой фантазер. Один человек целостный и сильный, другой внутренне очень слабый…

          — Большинство людей в России смотрят на Церковь как на нечто родное. И все же — как бы Вы объяснили невоцерковленному человеку, зачем нужна Церковь?

          — Мы уже говорили о талантах. Действительно, один рождается с талантом математика, другой — с талантом врача, третий — еще с какими-то талантами. Один может быть ученым, дипломатом или бизнесменом, другой не может, а верующим человеком может быть каждый. Вера и дает человеку внутреннюю опору и способность строить свое счастье. В сознании современной молодежи понятия счастья и веры сочетаются, может быть, с большим трудом. Да, люди приходят в храм, им нравится наше литургическое искусство; кроме того, у многих верующие родители, родственники или знакомые. И Вы правы: у большинства людей уважительное отношение к Церкви. Но ту картину, которую они видят в храме, им невероятно тяжело актуализировать и применить к своей жизни, потому что у них нет собственного религиозного опыта. И для человека существуют как бы две реальности: реальность в храме – одна картинка, а на улице – другая. Другая картинка – это его жизнь.
          На самом деле, когда человек погружается в жизнь Церкви, когда он погружается в реальный духовный опыт, он начинает понимать, какая огромная сила его питает. Мы только что говорили о целостности человеческой личности, о внутренней силе — именно это дает Божия благодать, которую мы в Церкви почерпаем, в сочетании, конечно, с человеческими усилиями. Мне кажется, никакими словами, даже выступлением Патриарха по телевидению, не помочь человеку понять то, что открывается только в глубине религиозного опыта. Я могу лишь пригласить людей испытать этот опыт, пройти через него, и тогда они, может быть, скажут лучше, чем я, о том, что в их душе произошло и почему нужны вера и Церковь. Но это открывается в глубине религиозного опыта.

          — Вы приглашаете людей в храм. Придет человек и увидит, как там люди молятся. Что для Вас молитва?

          — Все связано с нашим предыдущим вопросом. Религиозный опыт осуществляется, в первую очередь, через молитву. Без молитвы не может быть религиозного образа жизни. А что такой религиозный образ жизни? Это не только сознание того, что Бог есть, — это ясное понимание того, что Бог присутствует в твоей жизни. Он не где-то на небе, Он не за горами, Он не в каком-то неведомом пространстве — Он рядом с тобой. И у тебя есть две возможности. Можно сделать вид, что Бога нет, но от этого сам факт не меняется. И есть другая возможность — попытаться вступить в отношения с Богом, замкнуть цепь. Молитва — это и есть замыкание цепи между человеком и Богом. Когда мы нажимаем на кнопку выключателя, мы замыкаем электрическую цепь между источником питания и потребителем. То же самое происходит через молитву: человек замыкает цепь и вступает в реальные отношения с Богом. Обращается человек с просьбой к Богу и получает просимое. Какое доказательство бытия Божия может быть сильнее?
          Я неоднократно говорил о том, что самым убедительным доказательством существования Бога является то, что люди молятся на протяжении тысячелетий. Представьте себе: вы пришли к начальнику, попросили его о чем-то, он вам пообещал и не сделал. Второй раз вы подумаете — идти или нет, но набрались смелости и решимости и пошли еще раз. А начальник снова вас выслушал и не сделал. Третий раз кто-то, может быть, пойдет, а кто-то уже и не пойдет. Если бы небеса молчали, если бы Бог никогда не отвечал на молитвы, кто бы стал к Нему обращаться на протяжении тысячелетий? Но когда эта цепь замыкается, человек обретает личный религиозный опыт.

          — Реальный современный человек может ходить в церковь лишь по воскресеньям. Естественно, следует молиться каждый день, но вспоминается присказка, которая родилась в свое время в США, что по воскресеньям человек верит в Бога, а по будням — в фондовую биржу. Не кажется ли Вам, что эта проблема актуальна и для России?

          — Для начала нам нужно достичь реализации первой части сказанного — чтобы люди каждое воскресенье в храм ходили. Я думаю, что уже это очень многое изменит. Но, действительно, есть проблема, которую я называю внутренней секуляризацией, внутренним обмирщением. Человек верит в Бога, признает необходимость молитвы, особенно в моменты стрессов, переживаний, болезней, неудачи, смерти близких; но жизнь засасывает, и происходит некое отделение сознания от этого религиозного опыта, переключение внимания на текущие проблемы, и начинает казаться, что все можно решить и без Бога. Глубочайшее заблуждение. Мы должны призывать Бога в помощь и при решении наших профессиональных задач. Это не значит, что Господь нам непременно увеличит счета в банке — сомневаюсь, что молитвой можно увеличить эти счета. Но Бог может удержать нас от ошибок, удержать от действий непорядочных и греховных. Вот мы говорили о катастрофах на дорогах. Ну как, выйдя из дома и сев за руль, не перекреститься и не сказать: «Господи, помоги»? А это значит, что между воскресеньем и воскресеньем появляется нечто, что является важным для духовной жизни человека. Приехал на работу: «Слава Богу, я добрался». Завершился день, пришли вы домой и, если день был счастливым, поблагодарите Бога за то, что все так сложилось. А если что-то было сделано неправильно, то следует проанализировать случившееся, а может, покаяться перед Богом. Это и есть религиозный образ жизни: когда мы постоянно ставим себя перед лицом Божиим и оцениваем с точки зрения Его заповедей, Его закона свои собственные поступки и свою жизнь.

Беседовал Дмитрий Киселев
Патриархия.ру

 
 


Обсудить эту статью можно на форуме сайта.

 
 

Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru Яндекс цитирования
17.02.99 - начало создания электронной версии "Православной газеты"

Design by
SDragon 2002. Scripts by SLightning 2002.