| |
БУМЕРАНГ
Настоящее имя его было Аркадий, но в бригаде кровельщиков его называли
“Угрюмый”. На предложения “отметить”, “отпраздновать”, “обмыть” он неизменно
и коротко бросал “нет”. Была у него и другая странность - он не продавал
на сторону строительные материалы, а когда бригада несколько раз пыталась
вручить ему долю от проданного, молча отодвигал деньги в сторону. Поначалу
это вызывало настороженность, но, убедившись, что он не “стучит” начальству,
его просто перестали замечать. Обращались к нему только тогда, когда это
требовалось по работе.
Такое отношение не огорчало Аркадия. Он
не испытывал потребности в приятелях.
Никто в бригаде не знал, что он детдомовский
- мать отказалась от него сразу после рождения, сведений об отце не было.
Работал он за троих и зарабатывал немало.
Единственным человеком, к которому он когда-то
испытывал привязанность, была молодая женщина, Лидия Юрьевна, работавшая
в детском доме воспитательницей. Каждого из своих питомцев она называла
неслыханными им ранее словами: “голубчик”, “миленький”, “душенька”. И
дети, чуткие и к правде, и к фальши, чувствовали, что она их действительно
жалеет и любит. Не всех скопом, а каждого - в отдельности.
Десять лет назад, когда ему было тринадцать,
она отвела всех своих воспитанников в церковь, где их окрестил старенький
священник. Тот самый свой крестильный крестик он и носил до сих пор на
груди.
Лидия Юрьевна проработала недолго - мужа
ее, лейтенанта, перевели в другую часть, и она уехала.
Больше в церковь детей никто не водил.
Когда Аркадий покинул детский дом, он изредка
заходил туда, ставил свечки, однако к исповеди не ходил. Но в Великий
пост мясо не ел, а на Пасху непременно покупал себе кулич. И искренне
считал себя православным.
После работы, когда бригада расходилась
по домам, Аркадий ночевал в продуваемом всеми ветрами строительном вагончике,
вместе со сторожем. Главный инженер знал об этом и молчаливо разрешал,
не допытываясь причины. А причина была в том, что идти после работы ему
было некуда.
Все силы его жизни уходили на то, чтобы
купить себе комнату. Семь лет он копил на нее деньги. Он мечтал, как приведет
в свою комнату жену, как родятся у них дети. И их души никогда не будут
ранены обезличенным казенным воспитанием. Они с женой будут крепко любить
друг друга и своих детей.
Девушки у него не было. Он спешил сначала
приобрести жилье, а потом уже искать свою единственную. Не приводить же
девушку в вагончик.
А деньги между тем все накапливались на
валютном вкладе, ведь на себя он тратил немного. Аркадию повезло - банк,
в котором хранился вклад, устоял перед кризисами и реформами.
И вот, наконец, присмотрена заветная комната,
оговорена цена, сняты деньги со вклада. Осталось только оформить документы
- и вселяйся.
Радостный шел он в свой вагончик через
парк, примыкающий к территории больницы. Внимание его привлекла сидящая
на скамейке плачущая женщина. “Лидия Юрьевна” -мгновенно узнал он. Но
почему она здесь? Почему плачет? Он быстро подошел к женщине.
- Лидия Юрьевна, здравствуйте! Помните
меня? Что случилось?
- Здравствуй, Аркашенька, здравствуй, голубчик,
- сквозь слезы улыбнулась женщина. -Ты-то как живешь?
- Отлично живу, - бодро ответил Аркадий,
- специальность хорошая, зарплата в кирпич шириной. Только невесты нет.
Такую лишь, как вы, искать буду - добрую, верующую. А у вас дочь есть?
Горький плач вырвался у Лидии Юрьевны.
- Дочери моей замуж рано. Двенадцать лет
ей всего. Такая беда с ней! Болезнь у нее выявили, которую у нас не лечат.
Ближайшая клиника в Германии. Да надеяться мне не на кого - муж в Чечне
погиб, родители - пенсионеры.
- И сколько же стоит лечение?, - спросил
Аркадий.
Лидия Юрьевна назвала сумму в марках.
- Да это же в долларах столько, сколько
у меня есть, - пронеслось в голове у Аркадия. Отдать? И снова жить в вагончике?
А дочка Лидии Юрьевны пусть погибает? Так, сейчас соображу. Сторож наш
увольняется. Я заодно и сторожить смогу. Я теперь знаю, как экономнее
жить, года за четыре снова на комнату накоплю. Здоровье у меня хорошее,
невесты все равно нет. Эх, была не была, отдам, а то в комнате той буду
жить подлец подлецом.
- Ну так что же, что двенадцать лет, -
воскликнул он, - а я подожду, пока она подрастет. Лет пять подожду. Только
жена мне нужна здоровая. Поэтому очень прошу вас, Лидия Юрьевна, принять
эти деньги на лечение дочки.
И он протянул завернутую в пакет пачку
долларов.
- Что ты, что ты, Аркашенька, - отшатнулась
женщина, - я не могу принять от тебя такую сумму.
- А вы от меня ее и не принимаете. Вы ее
от Бога принимаете. Помните, как вы водили нас крестить? Я на всю жизнь
запомнил, как священник перед крещением в проповеди сказал: “Нет больше
той любви, как кто отдаст жизнь за друзей своих”. А я не жизнь, а всего
лишь деньги отдаю и очень скоро еще больше заработаю. И ближе вас у меня
никого в жизни нет. Вы наши души тогда спасали, а теперь Бог для вашей
дочки спасение посылает. Ваша доброта бумерангом к вам и вернулась, -
веско и уверенно говорил Аркадий.
Он и сам не знал, откуда появились у него
такие доводы. Никогда раньше не приходилось ему богословствовать. Деньги
он положил в карман женщине и посоветовал спрятать их подальше.
- Адрес-то свой скажи, Аркаша, - потрясенно
произнесла Лидия Юрьевна.
«Скажу, что живу в вагончике - вернет деньги»,
- подумал он.
- А я на днях на несколько лет в Монголию
на стройку уезжаю, - бойко отрапортовал Аркадий. - Вы лучше свой адрес
запишите, а я потом вас навещу.
И Аркадий протянул женщине свою записную
книжку. Затем он распрощался с ошеломленной Лидией Юрьевной и быстро зашагал
прочь.
- Завтра выходной, - думал он озабоченно,
- зайду в церковь, поставлю свечку за здоровье девочки. Жалко, имя ее
забыл спросить. Ну да ничего, Господь ее имя знает. Да за родителей своих
помолюсь, за спасение их, где бы они ни были, - мелькали, казалось, совсем
не свойственные ему мысли. Люди, они ведь друг дружкой спасаются. Может,
и за меня кто-нибудь помолится.
А Лидия Юрьевна спешила в храм заказать
годичное поминовение за здравие раба Божия Аркадия.
И сама она, и ее дочь стали преданными
за него молитвенниками.
И не знал еще Аркадий, что завтра он придет
в храм во время Литургии, что его поразит проповедь священника о Причастии,
что с волнением он будет наблюдать за тем, как подходят люди к великому
Таинству. И что вскоре он воцерковится, его заметит священник и даст рекомендацию
в духовное училище. И вся жизнь его изменится в сторону, о которой он
и думать не мог.
Бумеранг - он же возвращается.
Светлана
ТРИШИНА
Екатеринбург
|
|